«ВДРУГ КЕЛЬЯ СТАРЦА ОСВЕТИЛАСЬ, СЛОВНО ПРОЖЕКТОРОМ»

Преподобный Гавриил (Ургебадзе) – старец с доброй улыбкой, дерзновенный святой, который своей любовью покорил весь мир. Знают, почитают и восхищаются им все: ученые и простой народ, духовные лица и миряне, прихожане и невоцерковленные. Так было и при жизни старца: люди, знавшие его лично, считали его великим духоносным старцем, добрым и любящим пастырем, неутомимым тружеником Божиим, спасавшим души людей, но были и такие, которые называли его городским сумасшедшим, пьяницей, психически больным, и эти последние лишь спустя годы убедились в том, что он был истинным подвижником, юродивым старцем, обладавшим многочисленными духовными дарованиями.

Предлагаем вниманию читателей воспоминания духовного чада старца – Марины Канкава, которая делится с нами опытом личного общения со святым нашего времени.

Со старцем Гавриилом я познакомилась в 1991 году. С первой же встречи во мне произошло какое-то преображение. Он как будто всей своей любовью вошел в мое сердце и навсегда остался там. Как-то он сказал: «Меня Господь послал в Грузию, чтобы проповедовать любовь». И вправду, старец Гавриил был наставником любви, он излучал любовь. После знакомства со старцем Гавриилом я почти каждый день навещала его.

Старец Гавриил был наставником любви, он излучал любовь

В один прекрасный день моя подруга, которая познакомила меня с батюшкой, не смогла поехать вместе со мной в Самтавро, и я одна решила навестить старца. По дороге в монастырь я думала про себя: «Вот прибуду в Самтавро, поднимусь к нему, а он же меня не вспомнит. Спросит наверняка: “Кто ты? Что тебе надо? Зачем пришла?!”»

Не зная, что ответить в таком случае, я все же поднялась к его келье, сотворила у дверей молитву, а он не ответил – значит, не пустил. Посмотрела на часы: было около половины двенадцатого. Подумала про себя, что если до 12 часов старец не выйдет, то я вернусь обратно в Тбилиси. И что вы думаете! Вот-вот я собралась уходить, как тут старец Гавриил выходит из кельи. Часы показывали ровно 12! Я с радостью подошла к нему под благословение, не успела вымолвить и слова, старец задает те вопросы, о которых я рассуждала по пути к нему: «Кто ты? Что тебе надо? Зачем пришла?!» Не зная, что ответить, я собралась уходить, но не смогла. Будто какая-то сила сковала все тело так, что я не могла двигаться. Старец вдруг повернулся ко мне и с необыкновенной любовью в глазах, со свойственной ему жестикуляцией спросил: «Марина, как Ты?» Я обрадовалась и удивилась одновременно. Думала, что он меня не примет и не вспомнит, а тут оказалось, что он и мое имя запомнил. Затем старец пригласил меня к себе в келью. Тогда я и стала свидетелем первого чуда в келье батюшки. Он дал мне книгу «Жития святых отцов» и велел прочесть ему вслух. Я открыла книгу, но не могла разглядеть текст, поскольку в келье было темно. Вдруг келья осветилась так, будто кто-то включил прожектор. Я подумала, что включили свет, подняла голову, посмотрела на лампочку, но она не горела. Тогда я просто удивилась и не смогла проанализировать, что произошло, но сейчас понимаю, что это был Божественный свет. Свет, которым сиял старец Гавриил и все вокруг него.

Марина Канкава

Как-то старец подарил мне четки и благословил не снимать их. Не молиться по четкам, а просто носить их как украшение. Прошло несколько дней, и мы с друзьями попали в страшную аварию – наша машина перевернулась трижды, но ни один из нас не получил никаких травм, даже ни одной царапины не было ни у кого, сломался лишь крест на четках, которые накануне подарил старец и велел носить их как украшение. Позже, когда я пришла в монастырь, батюшка благословил меня и сказал: «Господь спас вас! Я как тебя вижу сейчас, точно так увидел, как вы сделали на машине три кувырка».

Однажды во время Рождественского поста мы с друзьями пошли на празднование дня рождения. Мы посчитали, что, поскольку Рождественский пост не такой строгий, как Великий, можно нам расслабиться и повеселиться. Мы музицировали, играли на барабане, пели, танцевали и, улыбаясь, говорили друг другу: «Если бы старец Гавриил посмотрел, что мы вытворяем, что бы он сказал?» День рождения и веселье закончились, мы пошли по домам, а на другой день поехали в Самтавро. Только мы сотворили молитву и переступили порог его кельи, батюшка многозначительно посмотрел на нас и будто не в наш адрес сказал: «Да… Рождественский пост – веселый: кто-то на барабане играет, кто-то поет, кто-то пляшет». Мы обомлели и в очередной раз убедились в том, что старец Гавриил мог незримо находиться там, где хотел, и что скрыть от него что-то было невозможно.

Я очень любила, когда он юродствовал. В эти моменты он был и веселым, и строгим, и смешным, и серьезным

Он был истинным подвижником, обладал удивительными духовными дарованиями, а главное – великой любовью. К нему можно было подойти в любое время с любой просьбой, и не было случая, чтобы он оставил кого-то без внимания и сочувствия. Я очень любила, когда он юродствовал. В эти моменты он был и веселым, и строгим, и смешным, и серьезным, а когда он проповедовал во время юродства, человек понимал, вернее чувствовал, что он монах не от мира сего. Его лицо и глаза становились прозрачными настолько, что можно было разглядеть все капилляры.

Был такой случай. Я пришла навестить батюшку, зашла к нему в келью, а он, юродствуя, говорит мне: «У меня больной желудок. Мне жизненно важно поесть хаш. Сейчас иди и принеси мне говяжий сычуг и шиндал. Только смотри, ног говяжьих не покупай, не хочу. Только сычуг и шиндал». Я вернулась в Тбилиси, обошла четыре рынка, но нигде не смогла найти то, что велел купить старец Гавриил. У всех продавцов комплект для хаша продавался с ногами. Очень уставшая и грустная выхожу с рынка, как навстречу мне идет один старик, который просит меня: «Дитя, прошу, купи для хаша, не пожалеешь, у меня только сычуг и шиндал». Я очень обрадовалась, что купила все, как велел батюшка, вернулась в монастырь и принесла старцу Гавриилу сычуг и шиндал, а он артистично сказал: «Хорошо, что купила, но я уже не хочу. Навестил меня Патриарх и привез готовый хаш».

Я почти каждый день посещала старца Гавриила, и моему отцу это не нравилось. Он боялся, что меня постригут в монахини. В один день он мне запретил ехать к старцу Гавриилу, но я все же поехала. Поднимаюсь к нему по лестнице, а батюшка спрашивает:

– Марина, как ты? Не ругается ли твой отец, что ко мне ходишь?

Я замерла от удивления, а старец продолжил:

– Господь мне сказал, что все управит, не переживай, отец больше не будет с тобой ругаться.

Вернувшись домой, я увидела отца, который молился у икон, держа в руках Библию. После этого дня он сам напоминал мне о том, что нужно идти в монастырь.

Отец Гавриил не терпел похвалы, поэтому, сделав доброе дело, он мгновенно начинал юродствовать: унижался перед людьми, представлялся немощным.

Тогда все воспринимали это так, как он этого хотел. Только спустя годы Господь открыл, с кем же имели дело те люди, которые окружали батюшку, находились рядом с ним и просто встречали его, даже «случайно».

Отец Гавриил не терпел похвалы, поэтому, сделав доброе дело, он мгновенно начинал юродствовать

Потом уже все стали убеждаться в его мудрости. К сожалению, большинство тогда его недопонимали и не принимали. В его глазах светилась любовь. И говорил он более всего о любви: о том, что любовь выше любых канонов и что человек в последние времена будет спасаться любовью, добротой и смирением. Он часто наставлял, что, если человек имеет веру, никакой страх не сможет его одолеть, что Господь никогда не оставит человека. Часто повторял: «Не Господь оставляет человека, а человек оставляет Бога. Ад – это отдаление от Бога».

Я ходила к нему во Мцхета из Тбилиси пешком. Когда уже приближалось время моего возвращения домой, он предсказывал: «Сегодня остановится красная машина. Сможешь сесть спокойно и поехать». И на самом деле слова старца сбывались. Это были 1990-е годы – напряженная политическая ситуация в стране: не было света, улицы темные, и, конечно, было рискованно садиться в машину к незнакомцу. Но когда батюшка благословлял, все проходило спокойно, тихо и не было ощущения страха.

Однажды он сказал: «Сегодня не садись в машину ни к кому, а то тебя убьют! Езжай на автобусе!» Я испугалась и, естественно, была готова исполнить его благословение, но был один момент – у меня не хватало денег на билет. Тогда деньги давали водителю при выходе из транспорта. Раз старец предупредил об опасности и благословил именно на автобусе добраться до Тбилиси, я вошла в автобус и всю дорогу обдумывала, как оправдаться перед водителем, что приходится отдать неполную сумму за проезд. В автобусе сидели пять женщин. Мы доехали до Тбилиси, я подождала, пока все выйдут из автобуса, и осталась последняя. Медленными шагами приближаюсь к водителю, протягиваю неполную сумму и собираюсь извиниться и оправдаться, как водитель мне говорит: «Ваш проезд оплатил тот старик, который только что вышел из автобуса». В автобусе никакого старика не было. Нас было пять! Все женщины! Я оцепенела, вышла из автобуса и поняла, что этим мужчиной был старец Гавриил. Он незримо появлялся там, где хотел.

Батюшка всегда наставлял, что нужно верить всем сердцем, благодарить Бога. Верующего человека Господь не оставит, но важнее всего научиться любви к Богу и ближнему. Кто сохранит любовь, тот и спасется. Он так произносил «слава Богу!», что я в жизни не слышала такого произношения, пропитанного великой любовью, чувством, которое невозможно описать словами.

Старец всегда боролся с тщеславием и гордыней, эти пороки он убивал в каждом человеке, будь тот мирянин или священнослужитель, прихожанин «со стажем» или случайно оказавшийся в храме. Но ко всем он имел индивидуальный подход. Чувствовал, кто какое испытание или обличение мог перенести, видел людей насквозь.

Перед началом Успенского поста батюшка благословил меня строго соблюдать пост, а в среду и в пятницу вообще не принимать пищи. Сперва я думала, что не осилю, потому что на протяжении поста мне пришлось находиться на даче у родственников в Раче, где каждый день накрывалась сказочная трапеза и, естественно, было множество скоромного. Вопреки всему, я постилась без искушений так, что никто об этом не догадывался. Я вернулась с дачи и сразу пошла в монастырь. Я была полна радости и гордости одновременно, хвалила себя за духовную стойкость, силу воли. Посмотрел на меня старец Гавриил проницательным взглядом и сказал: «Ты сейчас думаешь, что великий подвиг совершила?!» Я ждала похвалы и подтверждения, какая я молодец, какая я верная христианка, а тут такие слова старца Гавриила!.. Сперва удивилась, но потом поняла, что этими словами батюшка убил во мне гордыню и показал, что не надо впускать в сердце этот порок, который опустошает человека и влечет к разным греховным страстям.

Все находившиеся рядом со старцем прошли академию любви

Когда старец Гавриил скончался, я не могла поверить. До конца думала, что он встанет, как прежде, когда юродствовал: он ложился в гроб, изображал покойника, а потом вставал с воздетыми к небу руками. Я думала, что старец воскреснет, не могла представить свою жизнь без него, без его наставлений, практических уроков добродетели, обязательных для спасения, но мы и сегодня чувствуем его незримое, а порой и зримое присутствие. Он не оставляет нас, не оставляет ни одного человека, который с верой и любовью обращается к нему, который любит ближнего, совершает добрые дела. Он часто повторял: «Господь требует от нас и сердце, и добрые дела. Что доброе сделали ближнему, то сделали и Мне, – учит Господь. А если за молитвой не следуют добрые дела – молитва мертва».

Я думаю, что все находившиеся рядом со старцем прошли академию любви. Этой любовью он осеняет сегодня всех нас, весь мир, каждого человека – ведь его любовь горела, горит и будет гореть, как неугасимая небесная лампада.